Афоризмы, цитаты, высказывания. Цитаты франца кафки Кафка цитаты о жизни

Франц Кафка

Афоризмы

Размышления об истинном пути

1. Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.

2. Все человеческие ошибки суть нетерпение, преждевременный отказ от методичности, мнимая сосредоточенность на мнимом деле.

3. Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность. Из-за нетерпения люди изгнаны из рая, из-за небрежности они не возвращаются туда. А может быть, есть только один главный грех: нетерпение. Из-за нетерпения изгнаны, из-за нетерпения не возвращаются.

4. Многие тени усопших заняты только тем, что лижут волны реки смерти, потому что она течет от нас и еще сохраняет соленый вкус нашего моря. От отвращения река эта вздымается, начинает течь вспять и несет мертвых назад в жизнь. А они счастливы, поют благодарственные песни и гладят возмущенную реку.

5. Начиная с определенной точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь.

6. Решающее мгновение человеческого развития длится вечно. Правы поэтому революционные духовные движения, объявляющие все прежнее ничтожным, ибо еще ничего не произошло.

7. Один из самых действенных соблазнов зла – призыв к борьбе.

8. Она – как борьба с женщинами, которая заканчивается в постели.

9. А. очень напыщен, он думает, что весьма преуспел в добре, поскольку, будучи, очевидно, объектом всегда заманчивым, испытывает все больше искушений с совершенно неведомых ему прежде сторон.

10. А верное объяснение состоит в том, что в него вселился большой бес и прибежала тьма маленьких, чтобы служить большому.

11–12. Различие взглядов, какие могут быть, скажем, на яблоко: взгляд малыша, которому надо вытянуть шею, чтобы только увидеть яблоко на доске стола, и взгляд хозяина дома, который берет яблоко и без труда подает его сотрапезнику.

13. Первый признак начала познания – желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая – недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на узника и скажет: «Этого не запирайте больше. Я беру его к себе».

14. Если бы ты шел по ровной дороге, шел по доброй воле и все же отступал назад, тогда бы дело было пропащее; но поскольку ты взбираешься по отвесному склону, такому отвесному, что снизу ты сам кажешься повисшим на нем, то шаги вспять могут быть вызваны только особенностями почвы, и отчаиваться тебе не следует.

15. Словно дорога осенью: только ее выметут, как она уже снова покрывается сухими листьями.

16. Клетка пошла искать птицу.

17. В этом месте я еще ни разу не был: иначе дышится, ослепительнее, чем солнце, сияет с ним рядом звезда.

18. Если бы возможно было построить Вавилонскую башню, не взбираясь на нее, это было бы позволено.

19. Не позволяй злу уверить тебя, что у тебя могут быть тайны от него.

20. Леопарды врываются в храм и выпивают до дна содержимое жертвенных сосудов; это повторяется снова и снова, и в конце концов это может быть предусмотрено и становится частью обряда.

21. Так крепко, как рука держит камень. А держит она его крепко лишь для того, чтобы швырнуть его как можно дальше. Но дорога приведет и в ту даль.

22. Ты – это задача. Ни одного ученика кругом.

23. При настоящем противнике в тебя вселяется безграничное мужество.

24. Понять, какое это счастье, что почва, на которой ты стоишь, не может быть больше, чем способны покрыть две твои ступни.

25. Как можно радоваться миру? Разве только если убегаешь в него.

26. Укрытиям нет числа, спасение лишь в одном, но возможностей спасения опять-таки столько же, сколько укрытий.

Есть цель, но нет пути; то, что мы называли путем, – это промедление.

27. Делать отрицательное – это на нас еще возложено; положительное дано нам уже.

28. Стоит лишь впустить в себя зло, как оно уже не требует, чтобы ему верили.

29. Задние мысли, с которыми ты впускаешь в себя зло, – это не твои мысли, а зла.

Животное отнимает плетку у хозяина и стегает себя, чтобы стать хозяином, но оно не знает, что это – только фантазия, вызванная новым узлом на плетке хозяина.

30. Добро в каком-то смысле безотрадно.

31. К самообладанию я не стремлюсь. Самообладание означает хотеть действовать в каком-то случайном месте бесконечных излучений моей духовной личности. А уж если приходится замыкать себя такими кругами, то предпочитаю делать это бездеятельно, просто дивясь этой чудовищной совокупности и унося домой лишь подкрепление, которое, е contrato, дает этот взгляд.

32. Вороны утверждают, что одна-единственная ворона способна уничтожить небо. Это не подлежит сомнению, но не может служить доводом против неба, ибо небо-то как раз и означает невозможность ворон.

33. Мученики не недооценивают тела, они стараются возвысить его на кресте. В этом они едины со своими противниками.

34. Его усталость – это усталость гладиатора после боя, его работа состояла в том, что он белил угол канцелярского помещения.

35. Нет обладания, есть только бытие, только жаждущее последнего вздоха, жаждущее задохнуться бытие.

36. Раньше я не понимал, почему не получаю ответа на свой вопрос, сегодня не понимаю, как мог я думать, что можно спрашивать. Но я ведь и не думал, я только спрашивал.

37. Его ответом на утверждение, что он, может быть, и владеет, но не существует, были только дрожь и сердцебиенье.

38. Некто удивлялся тому, как легко ему идти путем вечности; а он стремглав несся по этому пути вниз.

39а. Злу нельзя платить в рассрочку – а непрестанно пытаются.

Можно допустить, что Александр Великий, несмотря на военные успехи своей молодости, несмотря на отличное войско, которое он создал, несмотря на устремленные изменить мир силы, которые он в себе чувствовал, остановился бы у Геллеспонта и никогда не переступил бы его, причем не от страха, не от нерешительности, не из-за слабой воли, а из-за земной тяжести.

39б. Путь бесконечен, тут ничего не убавишь, ничего не прибавишь, и все же каждый прикладывает к нему свой детский аршин. «Конечно, ты должен пройти еще этот аршин пути, это тебе зачтется».

Кафка Франц (1883–1924) – писатель; еврей по происхождению, пражанин по месту рождения и жительства, немецкий писатель по языку и австрийский писатель по литературной традиции.

Я есть не что иное, как множество шипов, пронизывающих меня насквозь.

Жизненный опыт состоит из опыта, обретаемого духом о себе самом в материи и как материя, в разуме и как разум, в чувстве и как чувство и т. д.

Смысл жизни в том, что она прекращается.

Моя жизнь – это нерешительность перед рождением.

Великолепие жизни поджидает в каждом из нас во всей его полноте, но скрытое от взглядов, в самой глубине, невидимое. Однако оно здесь, не враждебное, не сопротивляющееся, не глухое. Если вы позовете его правильным словом, по правильному имени, оно явится на свет.

Тот факт, что, кроме духовного мира, ничего нет, отнимает у нас надежду, но придает уверенность.

История человечества есть мгновение между двумя шагами странника.

Человек не способен жить без постоянной веры во что то бессмертное в себе, хотя как это бессмертное нечто, так и сама эта вера могут быть постоянно скрытыми от него. Один из способов, посредством которых это скрытое может выражать себя, – вера в личного бога.

Возникновение обычая поклоняться идолам было, несомненно, проявлением боязни перед явлениями этого мира, но, в связи с этим, и боязни перед неотвратимостью этих явлений и, в связи с этим же, и боязни ответственности за эти явления. Ответственность эта представлялась столь огромной, что люди даже не посмели возложить ее на одно взятое в отдельности внечеловеческое существо, ибо даже заступничество одного такого существа не могло в достаточной степени облегчить ответственность человека, общение с только одним таким существом было бы еще слишком сильно окрашено ответственностью, – вот почему на каждое явление была возложена ответственность за себя самого и, более того, на эти явления была также возложена ответственность и за человека.

Мессия придет только тогда, когда в нем уже не будет никакой необходимости; он придет только на следующий день после своего прибытия; он придет не в последний день, а в самый последний день.

Религии так же сбиваются с дороги, как и люди.

Почему мы так горько сожалеем о первородном грехе? Нас изгнали из рая вовсе не из за него, а из за древа Жизни, чтобы мы не могли вкусить его плодов.

Познавшему всю полноту жизни страх смерти неведом. Страх смерти – это следствие неосуществившейся жизни, выражение измены ей.

Один из первых признаков начала понимания – желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая – недосягаемой. Человек больше не стыдится желания умереть, он просит переселить его из старой клетки, ему ненавистной, в новую, которую со временем тоже возненавидит.

Свободу причисляют к самым возвышенным чувствам, поэтому и ложь о свободе считается возвышенной.

Каждая революция бесплодна и ведёт лишь к замене одной бюрократии другой.

Праздность – начало всех пороков, украшение всех добродетелей.

В борьбе между собой и миром будь на стороне мира.

Тропинки возникают оттого, что по ним ходят.

Все человеческие ошибки суть нетерпение, преждевременный отказ от методичности, мнимая сосредоточенность на мнимом деле.

Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.

Зло может соблазнить человека, но не может стать человеком.

Начиная с определенной точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь.

В жизни множество преград, и тем они выше, чем выше цели.

Родители, ожидающие от своих детей благодарности (есть даже такие, которые ее требуют), подобны ростовщикам: они охотно рискуют капиталом, лишь бы получить проценты.

Сил человеческих хватает до известного предела. Кто виноват, что именно этот предел играет решающую роль?

Лгут меньше всего, когда меньше всего лгут, а не тогда, когда для этого меньше всего поводов.

Иногда я удивляюсь тому, как люди сумели изобрести понятие «веселье»; вполне возможно, что они его вычислили лишь теоретически – в противовес печали.

Бодрствуя, мы идем сквозь сон - сами лишь призраки ушедших времен.

Вечная молодость невозможна; не будь даже другого препятствия, самонаблюдение сделало бы ее невозможной.

Все дело в мгновении. Оно определяет жизнь.

Все, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнца.

Высказанная вслух мысль сразу же и окончательно теряет значение; записанная, она тоже всегда его теряет, зато иной раз обретает новый смысл.

Для здорового человека жизнь, собственно говоря, лишь неосознанное бегство, в котором он сам себе не признается, - бегство от мысли, что рано или поздно придется умереть. Болезнь всегда одновременно и напоминание, и проба сил. Поэтому болезнь, боль, страдание - важнейший источник религиозности.

Если я обречен, то обречен не только на смерть, но обречен и на сопротивление до самой смерти.

Жизнь все время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно.

Искусство всегда дело всей личности. Поэтому оно в основе своей трагично.

История, эта героическая родина во времени, сегодня уже не удовлетворяет евреев: они завоевали право на родину в пространстве.

Кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни. Это выражение измены ей.

Оковы измученного человечества сделаны из канцелярской бумаги.

Случайность существует лишь в нашей голове, в нашем ограниченном восприятии. Она - отражение границ нашего познания. Борьба против случайности - всегда борьба против нас самих, борьба, в которой мы никогда не можем стать победителями.

Счастье исключает старость. Кто сохраняет способность видеть прекрасное, тот не стареет.

Что у меня общего с евреями? У меня едва ли есть что-нибудь общее с самим собой.

Чтобы театр мог воздействовать на жизнь, он должен быть сильнее, интенсивнее повседневной жизни. При стрельбе нужно целиться выше цели.

(1883 - 1924) - выдающийся чешский писатель еврейского происхождения. Свои произведения он писал на немецком языке, но почти нигде не публиковался. В своем завещании он попросил своего друга Макса Брода, чтобы все его литературное наследие было уничтожено. Но Брод не выполнил последнюю волю Кафки, благодаря чему весь мир увидел великие (но так и незаконченные) романы «Процесс» , «Замок» и «Америка» , а также гениальные новеллы. Как выяснилось, Кафка оказался одним из главных писателей прошлого века. Множество авторов по всему миру (в диапазоне от Мураками до Борхеса) называли его своим учителем.

Мы отобрали 20 цитат из произведений Франца Кафки:

Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.

Все человеческие ошибки суть нетерпение, преждевременный отказ от методичности, мнимая сосредоточенность на мнимом деле.

Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность. Из-за нетерпения люди изгнаны из рая, из-за небрежности они не возвращаются туда. А может быть, есть только один главный грех: нетерпение. Из-за нетерпения изгнаны, из-за нетерпения не возвращаются.

Многие тени усопших заняты только тем, что лижут волны реки смерти, потому что она течет от нас и еще сохраняет соленый вкус нашего моря. От отвращения река эта вздымается, начинает течь вспять и несет мертвых назад в жизнь. А они счастливы, поют благодарственные песни и гладят возмущенную реку.

Начиная с определенной точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь.

Решающее мгновение человеческого развития длится вечно. Правы поэтому революционные духовные движения, объявляющие все прежнее ничтожным, ибо еще ничего не произошло.

Один из самых действенных соблазнов зла — призыв к борьбе.

Она — как борьба с женщинами, которая заканчивается в постели.

А. очень напыщен, он думает, что весьма преуспел в добре, поскольку, будучи, очевидно, объектом всегда заманчивым, испытывает все больше искушений с совершенно неведомых ему прежде сторон.

А верное объяснение состоит в том, что в него вселился большой бес и прибежала тьма маленьких, чтобы служить большому.

Франц Кафка – один из основных немецкоязычных писателей XX века, бо́льшая часть работ которого была опубликована посмертно. Его произведения, пронизанные абсурдом и страхом перед внешним миром и высшим авторитетом – и являются уникальным явление в мировой литературе.

Кафка родился 3 июля 1883 г. в еврейской семье пражского коммерсанта, проживавшего в районе Йозефов, бывшем еврейском гетто Праги. У Кафки было два младших брата и три младших сестры. Оба брата, не достигнув и двухлетнего возраста, скончались. Сестры погибли во время Второй мировой войны в нацистских концентрационных лагерях в Польше.

В период с 1889 по 1893 гг. Кафка посещал начальную школу, потом гимназию, затем закончил в 1901 г. Пражский Карлов университет. В 1906 г. получил степень доктора юридических наук, поступил на службу чиновником в страховое ведомство, очень раздраженно относился к своей работе, проработал на скромных должностях до преждевременного (по болезни) выхода на пенсию в 1922 г.

Кафка был застенчивым, крайне неуверенным в себе человеком, высокого роста, но слишком худощав, что являлось следствием слабого здоровья. Он не любил собственное тело, постоянно сутулился, чтобы скрыть высокий рост. Однако, его острый ум, умение тонко пошутить заставляли особ противоположного пола обращать внимание на юношу.

Хронические болезни изводили его, помимо туберкулёза, он страдал от мигреней, бессонницы, запоров, импотенции, нарывов и других заболеваний. Он пытался противодействовать всему этому натуропатическими способами, такими как вегетарианская диета, регулярная гимнастика и употребление большого количества непастеризованного коровьего молока.

В период между 1912 и 1917 гг. он ухаживал за берлинской девушкой Фелицией Бауэр, с которой дважды был помолвлен и дважды расторг помолвку. Общаясь с ней главным образом через письма, Кафка создал её образ, который совсем не соответствовал действительности.

Второй невестой Кафки стала Юлия Вохрыцек, но помолвка опять вскоре была расторгнута. В начале 1920-х гг. он имел любовные отношения с замужней чешской журналисткой, писательницей и переводчицей его произведений – Миленой Есенской.

В 1922 г. из-за болезни, был вынужден выйти на пенсию. Начал работу над романом «Замок», подготовил к печати сборник новелл «Голодарь», повесть «Исследования одной собаки», рассказ «Нора». В 1923 г. Кафка вместе с девятнадцатилетней Дорой Димант на несколько месяцев переехал в Берлин в надежде отдалиться от влияния семьи и сконцентрироваться на сочинительстве. Но здоровье ухудшилось, и 3 июня 1924 г. Кафка умер в санатории под Веной. Тело перевезли в Прагу, где оно было захоронено на Новом еврейском кладбище, в общей семейной могиле.

При жизни Кафка опубликовал всего несколько коротких рассказов, и его творчество привлекало мало внимания до тех пор, пока посмертно не были изданы его романы. Перед смертью он поручил своему другу и литературному душеприказчику – Максу Броду – уничтожить все неопубликованные рукописи, но Брод нарушил завещание Кафки и уже в 1925-1926 гг. издал три его неоконченных романа: «Америка», «Процесс» и «Замок», а в 1931 г. – сборник рассказов «На строительстве китайской стены». В этих произведениях были пророчески нарисованы картины грядущего общества, попавшего под пяту гитлеризма, которые вскоре начали привлекать к себе внимание.

В жизни Кафки было много проблем, как внешних, так и внутренних. Он был очень болен огромным количеством заболеваний. Были сложные отношения с деспотичным отцом. Так и не удалось создать семью, не смотря на то, что женщины были в его жизни. Все это отразилось в его сложных, абсурдных и подчас ужасно-прекрасных, шокирующих произведениях, где философия теряется в абсурде, а реальность слишком тесно переплетена с вымыслом. Романы и рассказы Кафки в большинстве завораживающе увлекательны, порой извращенно жестоки, нередко производят тягостное впечатление.

В дневнике Кафки, который он вел с 27 лет, постоянно проступает тема самоубийства. До этого не дошло, но зато с предсказанием времени собственной смерти — «не доживу до 40 лет» – Кафка почти не ошибся.