Автобиография николай михайлович рубцов кратко. Биография: Рубцов Николай Михайлович - надежда русской поэзии

Вначале о семье Рубцовых. Отец поэта Михаил Андрианович, выходец из бедной крестьянской семьи, окончил только два класса сельской школы. Но для села и это уже было много. Молодой человек устроился работать в родном селе Самылкове продавцом в сельпо. Женился на своей односельчанке Александре Михайловне Рычковой.

В начале 1930-х годов семья переехала в Вологду. Там Михаил Андрианович закончил курсы, партийную школу, рос в должностях. К 1936 году он уже работал начальником ОРСа Емецкого леспромхоза и часто бывал в разъездах. В селе Емецк 3 января 1936 года родился Николай Михайлович Рубцов, будущий поэт.

В 1937 году отца перевели на новое место работы, и семья переехала в Няндому. Там в начале 1938 года Михаила Андриановича исключили из партии и арестовали. Через год он был освобожден, восстановлен в партии и стал работать инструктором Няндомского райпотребсоюза.

Началась Великая Отечественная война. В конце 1941 года Михаила Андриановича призвали на службу, а меньше чем через год, 26 июня 1942 года умерла Александра Михайловна. Николая отправили в Красковский детский дом, откуда в 1943 году перевели в Никольский детдом, подальше от Вологды.

До 1952 года Коля ничего не знал о своих близких. Отец его после войны с легким ранением в голову и в руку вернулся в Вологду. Выздоровев, он создал новую семью. О Коле отец на время забыл.

Николай, закончив семилетку в детдоме, попытался стать курсантом в Рижском мореходном училище, но неудачно. Пришлось поступить в Тотемский лесотехнический техникум. Закончив два курса и получив паспорт, Рубцов бросил учебу и отправился странствовать.

В июле 1953 года Николай поступил в горно-химический техникум в заполярном городе Кировск.

Там он уже много сочинял, но стихи того времени не сохранились. Оставив техникум, молодой человек перебрался в село Приютино под Ленинградом. Работал слесарем-сборщиком на артиллерийском испытательном полигоне.

Осенью 1955 года поэта призвали в армию. Попал Рубцов на боевой корабль Северного Флота, базировавшийся в заполярном городе Североморске. В годы службы Николай посещал литературное объединение при флотской газете «На страже Заполярья» и начал печататься.

После демобилизации Николай Михайлович приехал в Ленинград и устроился на Кировский завод кочегаром. Поселился в общежитии.

Тогда-то молодой поэт и познакомился с ленинградскими писателями, вошел в литобъединение «Нарвская застава». Его заметили, заинтересовались его творчеством в Союзе писателей.

В 1962 году Рубцов выпустил машинописную книжку «Волны и сказы» - 6 экземпляров, 38 стихотворений. Серьезно, конечно, к подобному «изданию» относиться не стоит, но Николай Михайлович почему-то очень любил именно этот сборник.

Тогда поэт случайно восстановил отношения со своей старой знакомой по детскому дому Генриеттой Михайловной Меньшиковой… Она как раз устроилась работать почтальоном в городе Ораниенбауме под Ленинградом.

23 августа 1962 года Рубцов был зачислен на первый курс Литературного института им. А. И. Герцена. А в сентябре того же года пришло извещение о кончине в Вологде от рака желудка его отца.

Знаменательным в творчестве Николая Михайловича стало лето 1963 года. На каникулы он уехал в родное село Никольское. Там он отдыхал, нянчился с дочерью, ходил за грибами и ягодами. И писал стихи… В частности, именно тогда поэтом были созданы такие шедевры русской поэзии, как «В горнице», «Я буду скакать по холмам…», «Прощальная песня».

Учение в Литинституте давалось Рубцову нелегко. Дело его наполнено записями о бесконечных отчислениях за возмутительное поведение и о восстановлениях, поскольку талант Николая ценили и не хотели потерять его для отечественной литературы.

Лето 1964 года также оказалось для поэта урожайным на великолепные стихи. Им были созданы «Звезда полей», «Взбегу на холм и упаду в траву!…», «Русский огонек». Все они в том же году были опубликованы в журнале «Октябрь». Это была первая крупная, серьезная публикация Рубцова в центральном авторитетном издании.

Первая книга стихов Николая Михайловича увидела свет в 1967 году, называлась она «Звезда полей». Сборник стал дипломной работой автора в Литинституте. 19 апреля того же года и по той же книге Рубцова приняли в Союз писателей СССР. И в довершение всего поэту дали однокомнатную квартиру в Вологде в «хрущобе» на улице Александра Яшина. Казалось, что жизнь у Николая Михайловича постепенно налаживается.

Но вскоре к Рубцову приехала его давняя знакомая по институту поэтесса Людмила Дербина. Познакомились они еще в 1963 году. Через четыре года, прочитав книгу «Звезда полей», Дербина внезапно почувствовала к Николаю Михайловичу сильное влечение. К тому времени она уже была в разводе и имела дочь. Зная о том, что Рубцов в личной жизни тоже не устроен, она вдруг решила познакомиться с ним поближе. 23 июня 1969 года Дербина приехала в Вологду, и вскоре начался их роман. Завершился он тем, что Дербина переехала с дочерью в деревню Троица, в двух километрах от Вологды, и устроилась на работу библиотекарем. Отныне они с Рубцовым могли общаться постоянно.

Николай Михайлович некоторое время работал литконсультантом в газете «Вологодский комсомолец», но вне штата.

В последний год жизни у Рубцова вышла книга стихов - «Сосен шум». Гонорар за нее составил более 1 000 рублей, для советского времени сумма изрядная. Тогда же были написаны такие известные стихотворения, как «Судьба», «Ферапонтово», «Я умру в крещенские морозы…»

На Новый 1971 год поэт ждал Меньшикову с дочкой Леночкой. Но они не приехали. Вместо них 5 января вернулась Дербина. Дело в том, что их отношения развивались неровно: они то расходились, то сходились вновь. Этих людей как будто притягивала друг к другу какая-то невидимая сила. В этот раз Рубцов и Дербина решили пожениться и 9 января ходили в загс - регистрацию им назначили на 19 февраля.

А потом Рубцов запил. В пьяном угаре он бывал отвратителен. Если верить Дербиной, ей подсказали, чтобы в случае нападения она хватала мужчину за горло. Когда Рубцов в очередной раз полез к ней с кулаками, женщина так и сделала.

Николай Михайлович Рубцов погиб 19 января 1971 года. Похоронили его на городском кладбище Вологды.

Николай Михайлович Рубцов (1936-1971)

Явление поэзии Николая Рубцова в 1960-1970-е годы было огромной радостью для русской души. Не только для любителей и ценителей поэзии, но для самой народной нашей души. Каким-то таинственным образом на поэзию Рубцова почти сразу же тогда откликнулись люди самые разные — от крупнейшего литературоведа и критика Вадима Кожинова и поэтов до безвестных композиторов, художников, участников художественной самодеятельности в каком-нибудь глухом районном городке. Рубцов никогда не приглашался на телевидение, один только раз выступал по радио, но его публикации в журналах, его первые книжки обратили на себя внимание по всей России.

Тому причин несколько. Во-первых, в 1960-1970-е годы в обществе был живейший интерес вообще к литературе и искусству. Сам воздух времени резонировал, передавал поэзию от человека к человеку. Во-вторых, уже пришла усталость от прямолинейных так называемых гражданских стихотворений — про Братскую ГЭС, про партбилет, суровый долг, про комиссаров в пыльных шлемах, про стройки коммунизма и тому подобное. Евтушенко еще гремел на эстраде, но подлинное поэтическое слово приходило с другой стороны, со стороны так называемой «тихой лирики». Поэты Владимир Соколов, Анатолий Жигулин, Николай Тряпкин, Анатолий Передреев, Василий Казанцев стали возвращать русскую поэзию на ее традиционный национальный путь, они стали опираться на русских классических поэтов, и прежде всего на Тютчева и Фета. В советские годы было написано много громких, якобы гражданских стихов, но в них не было поэзии. Поэзия, как трава, пробивалась сквозь толстенный слой асфальта, а может, даже бетона — заговорила своим, то есть подлинно поэтическим голосом именно у поэтов тихой лирики, которые на самом деле никакими «тихими» не были. Просто они не нацеливались на эстраду, на стадион, где надо кричать, витийствовать, — прежде всего они были естественными, углубленными в духовную жизнь личности и народа людьми. Николай Рубцов шел этим путем.

Сделаю небольшое отступление и расскажу читателю о мало известном читателям поэте Борисе Садовском. Этот человек — современник А. Блока — после революции почти двадцать пять лет прожил в Москве за стенами Новодевичьего монастыря, никуда не выходя. Он был парализован, и жена возила его по территории монастыря в инвалидной коляске. Так вот он в подвале одного из монастырских храмов в 1935 году написал такое стихотворение:

Карликов бесстыжих злобная порода

Из ущелий адских вызывает сны.

В этих снах томится полночь без восхода,

Смерть без воскресенья, осень без весны.

Всё они сгноили, всё испепелили:

Творчество и юность, счастье и семью.

Дряхлая отчизна тянется к могиле

И родного лика я не узнаю.

Но не торжествуйте, злые лилипуты,

Что любовь иссякла и что жизнь пуста:

Это набегают новые минуты,

Это проступает вечный день Христа.

Тогда такие стихи в стране никто не писал. Может быть, даже никто и не думал таким образом о будущем. Естественно, поэт не предлагал тогда эти стихи в печать. Дело плохо бы кончилось. Кругом гремели, именно гремели, другие стихи. Примерно такие же, как у «эстрадных» поэтов 1960-х. Но приведенные строки Бориса Садовского оказались пророческими. Он предсказал, что жизнь все равно вернется в свое естественное русло, кончится атеистический угар, «злые лилипуты» уберутся. Он видел, что «набегают новые минуты», хотя поверить в это в 1930-е годы было невозможно. Но, правда, и «набегали» они довольно долго, пока побежали. Именно Николай Рубцов стал тем поэтом, который окончательно и ясно вернул русскую поэзию на ее извечный путь. Именно Николай Рубцов дал нам всем понять, что и любовь не иссякла, и жизнь не пуста, и торжество «лилипутов» никакое не торжество, что настоящее, истинное торжество поэзии в России — это достичь светлых вершин русских богов поэзии — Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета…

В этом главное чудо и значение Рубцова — он вернул русскую поэзию к самой себе, именно к русской и именно к поэзии. Конечно, не он один, это было вообще направление и жизни и творчества — тогда была и «деревенская проза», и театр Вампилова, и музыка Свиридова и Гаврилина, и живопись, например, Харитонова… Но в поэзии голос Рубцова был самым пронзительным и очищенным от наносного.

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,

Неведомый сын удивительных вольных племен!

Я буду скакать по следам миновавших времен…

Дух захватывало от такого поэтического простора, от такой красоты и всего такого родного.

В горнице моей светло,

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды…

От поэзии Рубцова как будто что-то вообще изменилось в мирозданье. Русские люди, прочитав его стихи, почувствовали себя другими, чем прежде, — ушло какое-то сиротство, люди услышали как бы самих себя, свою душу услышали как песню, в которой не только грусть, но и красота и надежда.

Я помню в Литературном институте, куда я пришел учиться через год после гибели Рубцова, о нем говорили больше, чем о каком другом поэте, его именем «аукались и перекликались» молодые русские поэты, хотя на радио и на телевидении продолжали вбивать в голову все тех же Евтушенко, Вознесенского, Рождественского… «Эстрадная» поэзия казалась власть предержащим полезной и необходимой для пропаганды их идеологии, им казалось, что с ее помощью строится коммунизм. Но потом обнаружилось, что и с коммунизмом власти лукавили, и «эстрадные» поэты воспринимали свое ремесло как кормушку.

А Рубцов как будто из того времени глядел уже в наши дни:

Россия, Русь! Храни тебя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы

Со всех сторон нагрянули они,

Иных времен татары и монголы.

Они несут на флагах черный крест,

Они крестами небо закрестили,

И не леса мне видятся окрест,

А лес крестов

В окрестностях

Кресты, кресты…

А какую лирику принес Рубцов — и нежную, и драматически напряженную, и незабываемо чистую. Приведу полностью стихотворение «Улетели листья»:

Улетели листья с тополей —

Повторилась в мире неизбежность…

Не жалей ты листья, не жалей,

А жалей любовь мою и нежность!

Пусть деревья голые стоят,

Не кляни ты шумные метели!

Разве в этом кто-то виноват,

Что с деревьев листья улетели?

Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года в поселке Емецк на Северной Двине, в 150 километрах от Архангельска. Началась война, отец ушел на фронт, а мать заболела и умерла. Николая отдали в детский дом. Эта пронзительная детдомовская нота звучит во многих его стихах-воспоминаниях. Детдом в селе Никольском и само это село станут его малой родиной. Потом, после скитаний по морям, — а Рубцов будет служить на эсминце Северного флота, потом устроится кочегаром на рыболовецком судне, — он всегда будет возвращаться в Никольское. Образ этой Николы, как он называет в стихах село, навсегда вошел в русскую поэзию.

Хотя проклинает приезжий

Дороги моих побережий,

Люблю я деревню Николу,

Где кончил начальную школу!

В 1955 году Николай приехал в Ленинград и устроился рабочим на завод. Из армии он вернулся сюда, в эту вторую столицу. На Кировском заводе участвовал в работе литературного объединения «Кировец», печатался в первых коллективных сборниках, выступал на вечерах, изучал русскую поэзию.

В 1962 году Рубцов поступает в Литературный институт. Сближается с Вадимом Кожиновым, Станиславом Куняевым, Владимиром Соколовым, Анатолием Передреевым. В августе 1964 года в журнале «Октябрь» выходит первая большая подборка его стихотворений, которая сразу ввела поэта в литературу. Многие увидели, что пришел большой поэт.

Рубцов был непростым человеком. В нем уживались самые разные черты — кротость, доброта, но и тревога, угрюмость, гнев, даже злой какой-то норов, особенно когда поэт быть нетрезвым. В 1964 году за ряд прегрешений его перевели с дневного отделения на заочное, что означало потерю общежития. Другого жилья на белом свете у него не было. Начал скитаться по друзьям, уезжал в вологодскую деревню, где пытался наладить жизнь семейную, но не получалось… Хотя там, в вологодской деревне, уже росла его дочка. Он срывался, опять уезжал, то на Алтай, то в Москву, то в Ленинград… В 1967 году в издательстве «Советский писатель» была издана книга Николая Рубцова «Звезда полей», которая сразу поставила поэта в первый ряд отечественных поэтов. Через два года в Вологде был издан сборник «Душа хранит». В 1970 году вышла новая московская книга «Сосен шум». К этому времени в Вологде поэту дали однокомнатную квартиру. Вроде бы появился свой угол, где можно отдыхать от дорог и писать стихи. Его поддерживают вологодские писатели — Василий Белов, живший тогда в Вологде Виктор Астафьев, Виктор Коротаев, Александр Романов, Василий Оботуров. Вологда входит в стихи Рубцова как любимый город — с ее храмами, старинными деревьями, рекой и пароходами, с ее людьми.

Трудности житейские одолевали Николая и в этот период. Денег зачастую не было, просить он не умел, перебивался. В отличие от «эстрадных» поэтов, которым часто подкидывали то государственную премию, то еще какую, Рубцову даже какую-нибудь областную, типа премии вологодского комсомола, — не давали.

В одном из стихотворений Николай Михайлович написал:

Я умру в крещенские морозы…

Так и произошло. 19 января 1971 года, во время тяжелой ссоры с женщиной, на которой собирался жениться, он был убит этой самой женщиной. В Вологде до сих пор говорят: «Задушила любовница». — «Почему?» — «Часто пил». Нина Груздева, вологодская поэтесса, близко знавшая Рубцова, с этим мнением не согласна: «Такое ощущение, что за ним следили — пьет или не пьет. На самом деле Коля был просто скромным и молчаливым человеком. Спиртное позволяло ему расслабиться, стать более разговорчивым. Тогда он в компаниях начинал читать свои стихи, аккомпанируя себе на гитаре». Женщина, которая задушила поэта, отсидела в тюрьме и сейчас живет в Петербурге, выступает со своими стихами и воспоминаниями о Рубцове. Свой поступок она объясняет двумя словами: «Злой рок». Ее слова совпадают в некотором роде и с мыслями исследователя жизни и творчества поэта, хорошо знавшего Николая Рубцова, — Вадима Валериановича Кожинова: «И нет сомнения, что гибель его не была случайной. В целом ряде стихотворений с полной ясностью выразилось доступное немногим истинным поэтам, остро ощущающим ритм своего бытия, предчувствие близкой смерти».

Теперь в Вологде одна из улиц названа именем поэта. Ему поставлен памятник работы скульптора В. Клыкова. Рубцов сегодня всеми признан. Он классик. На его стихи написаны десятки песен. Ему премий не давали, но после смерти появилась литературная премия имени Рубцова «Звезда полей». Во многих городах России есть рубцовские центры, где проводятся «Рубцовские чтения».

Приведу несколько мнений критиков о поэзии Николая Рубцова.

Юрий Селезнев: «Одно из самых привлекательных явлений в нашей литературе последних десятилетий — поэзия Николая Рубцова. Мало кому из поэтов не мечталось сказать о себе столь просто, убежденно и столь пророчески: „И буду жить в своем народе“. Сказать не в поэтическом запале, но всем складом и духом своего творчества».

Михаил Лобанов: «…от красоты родной земли, от „звезды полей“ он шел к вифлеемской звезде, к нравственным ценностям…»

Вадим Кожинов: «Николай Рубцов неопровержимо доказал, что даже в самых тяжелых обстоятельствах не умирало все то, что выразила великая русская поэзия. И может быть, именно потому так бесконечно дорого нам его творческое наследие».